Пока Интернет существует в форме, схожей с той, которая существует сегодня, люди и организации, которые являются правообладателями определенных видов контента, были обеспокоены. В частности, нарушение авторских прав всегда было предметом спора.
И это легко понять почему. С одной стороны, идея совместного использования и инноваций лежит в основе Интернета как платформы. С другой стороны, люди, которые имеют законные права на контент, защищенный авторским правом, заслуживают справедливой компенсации за свою работу. Правда в том, что эти две концепции не всегда идут рука об руку, и это вызвало много споров на протяжении многих лет.
Это не помогает в том, что определенное законодательство просто не может идти в ногу с цифровым веком. Признавая это, политики постоянно прилагают усилия для обновления различных законов и нормативных актов, чтобы лучше отражать общество, в котором мы живем сейчас. Последней попыткой добиться этого является крайне противоречивая статья 13 (одна из частей более широкой директивы), принятая Европейским парламентом в сентябре 2018 года.
Что это такое?
Вместе со статьей 11 (в просторечии известной как «налог на связь») статья 13 представляет собой наиболее противоречивую часть предлагаемой новой директивы Европейского союза об авторском праве. В сущности, предполагается, что государства-члены должны руководствоваться при разработке своих законов об авторском праве.
12 сентября члены Европейского парламента проголосовали за Директиву, 438 голосов за и 226 против. Принятый документ является исправленной версией предложения, которому не удалось набрать достаточное количество голосов в июле.
Что касается статьи 12, то в ней говорится, что платформы для обмена контентом (такие как YouTube или Facebook) теперь будут нести большую ответственность за обеспечение того, чтобы их пользователи не обменивались материалами, защищенными авторским правом, без должного разрешения.
Кто поддерживает статью 13 и почему?
Даже этого базового объяснения статьи 13 должно быть более чем достаточно, чтобы сделать очевидным, что правообладатели являются основными сторонниками этого законодательства. Например, многие из музыкальной индустрии открыто высказались за это. Это касается как представителей музыкальных компаний, так и самих артистов. Ярким примером этого является сэр Пол Маккартни, который опубликовал открытое письмо членам Европарламента с просьбой поддержать статью 13, считая, что она является ключом к устойчивому будущему музыки в Европе.
По своей сути, статья 13 должна сократить разрыв в доходах между правообладателями и онлайн-платформами, которые обеспечивают обмен таким контентом. И действительно нельзя спорить, что некоторые технологические гиганты зарабатывают очень большие суммы денег благодаря защищенному авторским правом контенту на своих платформах.
Распределяя эти средства другим способом, что может привести к тому, что эти компании будут вынуждены не допускать нарушения авторских прав, можно утверждать, что артисты и правообладатели будут получать деньги, которые им по праву причитаются.
Кто против статьи 13 и почему?
Хотя никто не станет утверждать, что художники должны получать компенсацию за свои работы, противники статьи 13 утверждают, что директива приравнивается к цензуре.
Многие известные деятели мира технологий собрались вместе, чтобы опротестовать это законодательство, так как считают, что оно нарушает определенные основные свободы. Не принимая во внимание исключения и ограничения авторского права, пользовательский контент может оказаться под угрозой.
Онлайн-платформам потребуется способ фильтрации содержимого, защищенного авторским правом, что может также привести к удалению ремиксового, пародированного или адаптированного содержимого - элементов, которые являются неотъемлемой частью работы Интернета в том виде, в каком мы его знаем. По этой причине эта статья получила прозвище «бан-мем».
Кроме того, существует также опасение, что эти требования к фильтрации ставят небольшие европейские платформы в невыгодное положение. Несмотря на то, что Директива освобождает небольшие цифровые компании, им, тем не менее, необходимо будет реализовать ее после того, как она превысит определенный размер. Есть опасение, что это создаст негативную атмосферу, оттолкнув потенциальных владельцев бизнеса или инвесторов.
Что происходит дальше?
Пока ничего. Прежде чем она станет официальной, Директиве предстоит еще один тур голосования в Европейском парламенте. Предполагая, что он пройдет, каждый член ЕС должен будет создать свои собственные законы, которые соответствуют ему.
Директива ЕС - это не закон, а просто руководство, которому должны следовать государства-члены. Это означает, что есть место для интерпретации, и мы еще многое не знаем о том, как это будет выглядеть на практике.
Тем не менее, статья 13 может стать поворотным моментом в том, как пользователи взаимодействуют с контентом в Интернете. Переменных еще слишком много, чтобы что-то знать наверняка, но это ситуация, которой стоит следовать.
